В автопойэтическом жизненном ритме
21 марта 2018
- 21 марта – Всемирный день поэзии. День, когда можно предаваться poiesis и беззаботному процессу «творения» в попытке удержать деятельность в её автопойэтическом жизненном ритме вдали от praxis, поскольку «деланье чего-либо ради полезного результата», по завереньям Ячина, грозит неминуемой гибелью от рук обыденности. Poiesis алогична, она не жнет, не пашет и не собирает пшеницу.
Эссе от автора книг «Синекура для ягуара», «Совесть – ночной охотник», «Провинциальный фашизм» Галины Туз.
«Это ж надо, Господи, такое!»
Она больше не шумит по стадионам и не заманивает к себе стотысячные толпы. Она пробирается потихоньку по безлюдным улочкам, избегая освещенных пространств, таясь и шурша густым кустарником, появляется и исчезает там, где ей не назначено и где ее не ждут, мерцая в ритме босса-новы или сальсы. Она плачет, когда ей больно, она что-то нежно шепчет на ухо совсем отчаявшемуся, тянет его из беды, она тенью скользит по запрятанным дверцам, потаенным углам.
Ее место часто занято чужаками, ей претит напористость и деловитость, она возникает только там, где сама решила возникнуть, и не выносит трюизмов. Ее инструмент – образ, ее наполнение – мысль, ее язык – метафора. Она – поэзия, и этим все сказано.
Она не то, за что платят деньги, она то, за что платишь ты сам – своей свободой, здоровьем, а иногда и собственно жизнью.
Она – «Красный боярышник, веточка, весть о пожаре, смятенье, гуденье набата....» (Ю. Левитанский).
Она – «Призывный запах шоколадных гнезд, подвальчиков, ампирных помещений...» (М. Козлова).
Она – «Стая белая птиц полетела на юг, наугад, чтобы снег наших лиц растопил азиатский загар...» (В. Казаков).
Она – «В просветах между злыми снами сверкает желтый колокольчик. На зов немой к умершей маме спешит сыночек...» (Н. Туз).
Она – «А ты меня не щади, срежь ударом копья. Но гляди – на груди повело полынью. Расцарапав края, бьется в ране ладья» (А. Башлачев).
Она – «И гортензии синь сквозь прожилки и мелкую ситетцу пропускала свет...» (Э. Фаталь).
Она – «...В том соусе зари под острым перцем котлетой билось сердце в этом хлебе – под этим чувством: «сделано с любовью...» (А. Адамия).
Она – «кеннеди кеннеди кинг и прочие жертвы и с моста в пролом талахачи а смерти нет...» (А. Цветков).
Или вот Галич, о поэзии:
«Но когда проснешься на заре,
Вспомнится – и сразу нет покоя:
«Лунный луч, как соль на топоре…»
Это ж надо, Господи, такое!»
(Притом что у Мандельштама – «звездный луч».
У Галича – музыкальнее – «лу-лу», у Мандельштама – точнее – соль-то белая, не желтая...).
Поэзия – разная. Она не на службе ни у кого.
Она спасение и поддержка, оправдание безбытности и лестница в облака, она благоволит тому, кто носит стихи в замурзанной наволочке, как Хлебников или тихо гаснет в блокадной тюремной больнице, как Хармс, она то, что делает человека человеком, вырывая его у животной сущности бытия: от кастрюль, гаражей, бутиков, скальпелей, лжи, голода, приниженности... Смерти, в конце концов...
...Я смотрю в лица моих друзей-поэтов и понимаю, что все не зря. Они тонкие и умные, они прекрасные и интеллигентные, они вдохновенные и чувственные, и каждый из них готов нести свою голову на плаху за Слово. Как несли когда-то Мандельштам и Пастернак, Левитанский и Галич, Чичибабин и Слуцкий, Башлачев и Веня Дркин – тут список у каждого, конечно же, свой. А Слово у всех одно. И это слово – Поэзия.